«Па чистаму снишку бижыт мыжка», или Что мы знаем о какографии
«Аффтар жжот», «превед, медвед», «ничоси», «здарова», «щас»… Подобное искажённое написание слов встречал каждый из нас, многие сами их употребляют, ничего особо зазорного в этом нет, если, конечно, шутка, как любая другая, к месту. В последнее время такие намеренные орфографические ошибки в самых несложных словах стали называть эрративами. Эрратив (от латинского еrrare, то есть «ошибаться») — слово или выражение, подвергнутое нарочному искажению для придания особого, чаще комического, эффекта. При этом подразумевается, что искажённое слово может и должен использовать тот, кто владеет литературной нормой и отлично знает правильное написание того или иного слова.
Но если поклонники олбанского думают, что совершили какое-то великое лингвистическое открытие, должны их разочаровать: ни колеса, ни велосипеда они не изобрели. Подобным приёмом, то есть намеренным допуском орфографических ошибок, пользовались ещё советские шифровальщики. Специально разработанные и постоянно совершенствуемые шифровальные и кодировочные машины, сложные алгоритмы шифров, использование древних индейских и мёртвых языков – многое было на службе советских связистов. И в том числе специально допущенные грамматические и орфографические ошибки. Иван Артемьев, генерал-майор технических войск, возглавлявший в годы Великой Отечественной войны службу партизанской радиосвязи, в своих военных мемуарах подробно рассказывает, как они работали в условиях, когда важные донесения постоянно перехватывались противником. Ключи простых двузначных шифров быстро раскрывались, а сделать их практически неуязвимыми помогла случайность. Сообщения с орфографическими ошибками ставили в тупик вражеских дешифровальщиков, которые, конечно, неукоснительно и педантично следовали правилам русской грамматики. «Чтобы затруднить противнику расшифровку, при передаче простыми кодами целесообразно допускать в словах грамматические ошибки», — писал И. Артемьев. И летели в эфир сообщения, в которых были «антелерея», «сомалёт», «офтамат», «банбёшка» и пр. Русская природная смекалка помогала понять тончайшие нюансы, а гитлеровские дешифровальщики вынуждены были жаловаться начальству, что понять перехваченные русские донесения невозможно.
Однако ещё раньше в педагогике родился дидактический приём, получивший название «какография» (от греч., где kakos – «дурной» и grapho – «пишу»). Это особый приём обучения правописанию, заключающийся в том, что ученик исправляет в тексте намеренно допущенные ошибки. При использовании какографии важна умеренность и предварительная подготовка. Исправляя безграмотный текст, ученики уже должны твёрдо усвоить то или иное правило.
«Так называемая какография, т. е. поправка нарочито с ошибками написанного учителем, теперь везде почти оставлена, но это напрасно. Какография, употребляемая вовремя и с умением, как заметил ещё Дистервег, занятие весьма полезное; но её должно употреблять только как поверку и закрепление орфографических знаний, уже приобретённых учеником. Следовательно, ошибки должны быть такого рода, чтоб ученики не только лучшие, но и средние могли бы их поправить и объяснить свои поправки. Это отличный экзамен по орфографии и повторение её правил; но никак не новый урок. Если же какографию употреблять несвоевременно и часто, то она может только принести вред, ибо неправильно написанное слово затверживается в памяти зрения и потом, припоминая это слово с ошибками, ученик уже не знает, правильно ли оно написано или нет, и пишет, как оно затвердилось у него в памяти зрения, т. е. неправильно», – отмечал в книге «Русское слово» замечательный русский педагог и писатель Константин Ушинский.
Конечно, опытный педагог вводит приём какографии аккуратно и своевременно. Младшеклассники с удовольствием и энтузиазмом исправляют фразы вроде «У гришы жыл Кот рыжык». Также им всегда интересно проверять работы друг друга. Поиск ошибок в чужом тексте и их исправление помогает в дальнейшем находить допущенные ошибки и в своих работах.
Итак, какография – это дидактический приём, эрратив – намеренно допущенная ошибка для создания комического эффекта. Важно то, что пользоваться эрративами позволить себе может лишь человек грамотный. К сожалению, не все таковыми являются. Тот, кто пытается ввернуть в свой текст эрративы, но допускает при этом уже непреднамеренные ошибки в других словах, выглядит, мягко говоря, нелепо, так как весь смысл эрратива в такой ситуации теряется. А потому всегда старайтесь обращаться с нашим языком бережно, ведь написанный с любовью и уважением к родному языку текст приятен глазу и лучше воспринимается.
Автор статьи Ширли
